Село Желудево впервые упоминается в Приправочных книгах г. Рязани и Окологороднего стана по письму и мере Третьяка Григорьевича Вельяминова (1596/98 гг.) и Писцовых книгах Рязанского края XVI в. т.1. вып. 1-3. Рязань, Русское слово, 1996-2002.
Военная стратегия тех лет заключалась в сооружении «Большой засечной черты», строительство которой было начато в 1520-1530-ых годах по Оке. «Большая засечная черта» включала города-крепости Козельск, Калуга, Серпухов, Коломна, Тула, Сапожек, Рязань, Муром, Нижний Новгород. Строительство было закончено в 1566 году, еще при жизни Ивана Грозного.
«Большая засечная черта» представляла собой совокупность фортификационных валов и сторожевых засек. Засеки представляли собой заграждение, устраиваемые из деревьев средних и более размеров, поваленных крест-накрест вершинами в сторону противника. Помимо своей простоты и быстроты устроения, такие засеки являлись труднопреодолимым и трудно уничтожаемыми препятствием для наступающих отрядов. Система оборонительных сооружений, применявшаяся с XIII века и получившая особое развитие в XVI—XVII веках на южных границах Русского государства для защиты от нашествия татарских крымских войск, а также в качестве опоры при наступлении на противника. Наиболее мощной фортификационной линией являлась «Большая засечная черта», которая входила в общую систему обороны Русского государства и состояла из укреплённых городов-крепостей (в 1630 году их насчитывалось свыше сорока), собственно засечной черты в полосе между Мещёрскими и Брянскими лесами, тыловой линии по течению реки Оки. Оборона засек возлагалась на пограничную засечную стражу, состоявшую из жителей окрестных селений, собираемых по 1 человеку на 20 дворов. Эту задачу она решала совместно с гарнизонами городов-крепостей (насчитывали в каждом от нескольких сотен до 1,5 тысяч человек). Засечная стража была вооружена топорами, пищалями, от казны получала по 2 фунта пороха и столько же свинца. Засечная стража (ополчение) насчитывала во второй половине XVI века до 35 тысяч ратных людей. Они охраняли черту "станицами" (отрядами), высылавшими от себя «сторожей» (разъезды), которые наблюдали за обширным районом перед засечной чертой. В районе засечной черты располагалась и постоянное полевое войско, размещавшаяся в Переяславле-Рязанском, Михайлове, Пронске, Венёве, Туле, Дедилове, Крапивне, Одоеве, Новосиле и Мценске. В 30-х годах XVII века основной линией обороны полевого войска были Рязань, Тула, Одоев. Штаб её находился в Туле, а передовой полк — в Мценске. В 1616 году в полевом войске было 6 279 человек, в 1636 году — 17 005 человек.
В 1638 году были предприняты крупные работы по восстановлению засечной черты, которая за период Смутного времени была заброшена и местами сильно разрушена. Составлено также её описание. В 1659-1660 и 1676-1679 годах вновь предпринимались попытки возобновления засечной черты, но, поскольку границы России продвинулись далеко на юг и потребовалось создание оборонительных сооружений значительно южнее, эти работы прекратились. В 1658-1654 годах была возведена Симбирская засека, в 1652-1656 — Закамская линия и др. В 1736 году на смену Закамской оборонительной линии было начато строительство Самаро-Оренбургской линии, но термин «засечная черта» к тому времени уже для обозначения фортификационных сооружений не употреблялся. С целью защиты южных рубежей Московской Руси, помимо строительства городов-крепостей, в 1571 году реорганизуется сторожевая служба. В начале XVII века начинается сооружение Белгородской засечной черты, а с 1635 года, после обострения отношений с Крымским ханством часть черты была восстановлена — за рекой Окой. Помимо этого в конце 1630 года началось строительство новой части черты, а закончилось к концу 1640-х годов. Среди новых объектов — 18 городов-крепостей и 2 укрепленных района с системой острожков, валов, рвов и засек в Комарицкой волости под Севском и в Лебедянском уезде. В пределах Липецкой области в состав Белгородской засечной черты входили небольшие крепости: Сокольск (в северной части Липецка), Добрый (Доброе), Усмань, Демшинск, а также многие села и деревни. В 1648-1654 годах линия была продолжена от Нижнего Ломова до Симбирска. По подсчётам профессора М. К. Любавского лишь 10 % территории России были присоединены путём завоевания, а остальные земли были включены в состав государства в результате колонизации.
В районе Козлова (Мичуринск) Белгородская черта соединялась с Симбирской чертой. С продвижением границ России на юг Белгородская черта к концу XVII века потеряла свое значение.
Одним из уникальных документальных памятников второй половины 16 века дошедших до нашего времени, являются ранние десятни, начала Смутного времени. Изучением и опубликованием которых занимались такие историки как: В. Н. Сторожев. Впервые опубликовал документы десятен по десяти городам, хранящимся в Московском Архиве Министерства Юстиции (Оп. Бумаг и Документов, т. VIII). Так же Сторожев В. Н. написал книгу «Состав рязанского дворянства по десятням XVII века» Рязань, 1891 г. Усилиями историков Гуляева и Е. Д. Сташевского число древнейших десятен было доведено до 14. Последней четырнадцотой десятней является десятня по Владимиру и Мещере.
В Советский период изучением десятен занималась Л. Г. Дубинская «Поместное и вотчинное землевладение Мещерского края во второй половине 17 в. /Дворянство и крепостной строй России 16-17 вв., М.,1975.
Десятня по Владимиру и Мещере есть десятня денежной раздачи и находится в рукописном сборнике, поступившем в 1899 г. в Румянцовский Музей (Моск. Публ. Муз. № 3277, лл. 180-212. Отчет Моск. Пуб. и Рум. Музеев за 1899, стр. 24-25). В состав этого сборника входит, кроме того, еще другая десятня денежной раздачи по одной Мещере 1630 (лл. 1-175) и начало десятни денежной раздачи 1676 г. по Шацку.
Время происхождения документа и его содержание определяется его первыми строками: «Лета 7098 генваря в 13 день по государеву цареву и великаго князя Феодора Ивановича всея Русии приказу боярин князь Федор Иванович Мстиславский да дьяк Михаило Битяговский давали деньги детям боярским Володимерцам по списку за приписью дьяка Сапуна Аврамова». Владимирцев всего 108 имен; далее прямо заглавие «Мещера», за которым следует еще 163 имени.
В тексте десятни находим определенное и не лишенное интереса указание на обстоятельства, вызвавшие её появление: «Володимерцы же дети боярские, которым государево денежное жалованье не дано, потому что их в Великом Новегороде на государеве службе не было». Вникая в исторические обстоятельства момента, мы убеждаемся, что десятня стоит в связи с происходившей в то время победоносной войной со Швецией, вернувшей Москве берег Балтийского моря. Она составлена около времени решительного момента войны, в январе 1590 года, и представляет список Владимирцев и Мещерян, участвовавших и не участвовавших в этой войне, причем первые получали денежное жалованье из рук первого боярина и знаменитого дьяка, чье имя так тесно связано с случившейся в следующем году смертью царевича Дмитрия.
Так как Мещера занимает преобладающее место в предлагаемых документах, то прежде всего является вопрос о том, что такое в точности Мещера.
1590 год соединяет Мещеран с Владимирцами. Под Мещерой в ХVI-XVII веках разумелся край, когда то заселенный носившим это название племенем; он занимал обширные пространства по Оке, Мокше и Цне в пределах нынешних Рязанской, Тамбовской и Пензенской губерний, от Касимова, носившего иногда название Городца Мещерскаго до Кадома и Темникова. Это подтверждается и десятней 1590 года, в которой находим прикащика Шацких и Темниковских засек и губных старост из Елатьмы и Темникова.
Нельзя ли точнее определить местность, которую населяли дворяне, перечисленные в Мещерских десятнях?
Полный свет на этот вопрос бросает писцовая книга Шацкого уезда, первой четверти XVII века, сохраняющаяся в Московском Архиве Министерства Юстиции. Прежде всего следует отметить, что почти все имена, находимыя в десятне 1615 года, повторяются в писцовой книге и эта последняя может служить таким образом отличным материалом для сравнения окладов Мещерских помещиков с их фактическими владениями и вообще для более наглядной характеристики действительного положения служилых людей, перечисленных в десятне. Совпадение имен в десятне и книге убеждает в том, что Мещерой на административном языке XVI и начала XVII веков назывался именно Шацкий уезд. Писцовая книга (№ 530. Книга без начальных листов; по позднейшим пометам на самой книге она отнесена к 1617 году, по описи в томе І-ом Док. и Бумаг Архива (№ 2870) — к 1626 году) дает возможность точно ознакомиться и с топографией этого уезда.
Он делился на 3 стана:
1) Подлесный (лл. 1-610), обнимавшей уезды Шацкий, часть Елатемскаго по левому берегу Цны и сев.- вост. угол Сапожковского по реке Тырнице;
2) Борисоглебский (л. 611-870), расположенный, как это часто встречалось в Московской административной географии, в двух местах: а) по правому берегу Оки от Рязанского рубежа до Касимовскаго уезда, в пределах нынешних Касимовского, Сапожковского и Спасскаго уездов Рязанской губернии; б) по левому берегу Оки вокруг города Елатьмы, в северо-западном углу нынешней Тамбовской губернии; между обеими частями клином врезался Касимовский уезд;
3) Замокошский (л. 871-1090), самый обширный из трех, тянувшийся по течению Мокши от её устья почти до нынешнего города Краснослободска Пензенской губернии, обнимая Темниковский и части Елатемскаго и Краснослободскаго уездов.
Среди населенных пунктов уезда нередко попадаются такие, которые носят названия по прозвищам своих основателей, и еще остаются во владении их или их потомков. Таковы, например, деревня Барсуки, село Любовниково, село Ардабьево (Борисоглебского стана) село Алеево, (Подлеснаго стана) село Веденяпино (Замокошскаго стана). Край еще недавно занят, но развивается довольно быстро: на последнее указывает, напр., то обстоятельство, что в начале века город Темников находится в Замокошском стане; а въ конце века он уже центр самостоятельного уезда в котором появляются и новые станы, до тех пор неизвестные (А.М.Ю. переп. книги 6456, 6457). Изучение писцовых книг по северо-восточной части Мещеры, т. е. по Касимовскому уезду, сохранившихся впрочемъ не большом числе, показывает, что между служилым русским населением Касимовскаго уезда и дворянами Мещерских десятен нет ничего общего и что русское служилое землевладение в Касимовском уезде явилось результатом новой раздачи дворцовых земель разоренным в смуту дворянам в 1612-1620 годах (Арх. М. Юст. Писц. к. по Касимову 1628-29 гг. № 533 лл. 877-1291. Об этой раздаче см. книгу «Замосковный край в XVII в.», стр. 321-325). Таким образом, в обеих десятнях мы имеем дело с передовым русским служилым населением, которое во второй половине XVI века перешло традиционные границы междуречья Оки и верхней Волги и расселилось по диким полям и лесам в бассейне Мокши и Цны. Здесь, судя по некоторым именам, в состав его вошли и местные инородцы, мещера и мордва, которые постепенно подвергались обрусению.
Определением места дворянской фамилии в иерархии родов десятен и городов занимался Ю. В. Готье, который сравнивал оклады лиц, упоминавшихся в десятнях 1590 и 1615 гг., и выделил ряд фамилий, чье положение существенно улучшилось с конца 16 в. до времени окончания Смуты.
Копия дела, данная в 1794-м году октября 27-го дня, из Елатомской дворянской опеки, присланного в оную через Тамбовское наместническое правление при указе Правительствующего Сената, производившегося по просьбе однодворца Михаила Трунина, о дворянстве Труниных, по коим между прочим значится: По справке в разрядном архиве по Мещере, оказалось в десятне Московского стола:
В 1-ой 1580-го (7088) под № 202 (без начала, о котором в описи показано) десятне Мещерских городовых дворян и детей боярских с поместными и денежными окладами между прочим значит в четвертой статье: Истомка Никитин сын Трунин (который в поколенной росписи написан без отечества) – поместной ему оклад сто пятьдесят четьи поместья за собою, и окладчики сказали тридцать четьи, свершеные деньги – восемь рублей.
Во 2-ой 1597-го (7105) под № 203 мещерянам детям боярским по старым их окладам по десятне, что кому жалованья, между прочим явствует: мещеряне служат службу с пищалями, в том числе написан Замятня Истомин сын Трунин – оклад ему сто четьи под именем его написано, дано ему первые пять рублей.
В 4-ой 1622-го (7130) под № 208 за скрепой по листам дьяка Внукова разбору боярина князя Юрия Яншеевича Сулешова да оного дьяка Внукова: мещерян, дворян и детей боярских, по данному из Разряду списку, кому можно быть на службе со своих поместий и вотчин, и сколько за ним чети в даче поместья и вотчины, и что в тех поместьях крестьян и бобылей. И между прочим значит мещера городовые, в числе коих Степан Замятнин сын Трунин – поместной ему оклад двести четьи под именем его написано, поместья за ним в Мещере восемьдесят шесть четьи, в нем крестьянин. Денег с городом семь рублей, быть ему на службе намеренне собою добро.
По писцовым Шацкимъ 1645-го и прочих годов книгам, в поместьях написано за Степаном Замятниным сыном Труниным отца его поместье и жеребей в деревне Желудевой с пустошами пашни восемьдесят четыре четверти без третника(8776; 80 га).
В даче 1678-го (186) года марта в 12-й день написано: дано Андрею да Ивану Степановым детям Труниным отца их поместье в показанной деревне Желудевой с пустошами восемьдесят четыре четверти без третника.
А в 1661-м (169) году июля 26-го дня то Степаново поместье Замятина сына Трунина после детей его Андрея и Ивана Труниных дано на прожиток Степановой жене Анне, да Андреевой жене пополам.
В раздельной записи, данной в 1688-м (7196) году декабря в 16-й день от Андрея Степанова сына Трунина брату его родному Ивану Степанову сыну Трунину, по коей разделили они полюбовно после отца своего Степана Трунина в деревне Желудевой дворовья людей и крестьян по именам.
По справке камер-коллежской по ревизиям значится в написании в деревне Желудевой:
По первой, за Яковом, Мироном и Михаилою Андреевыми детями Труниными – людей и крестьян сорок, по второй, за отставным прапорщиком Мироном Андреевым сыном Труниным – четырнадцать, по третей, за капралом Васильем Мироновым сыном Труниным крестьян – четыре души.
По работе Ю. В. Готье род Труниных (Дружина Истомин, Максим Меншово, Парфен Григорев, Рохманин Дружинин) занимал 67 место из 163. Выдачей оброка ведали чети. Получение жалованья из чети было привелегией высших разрядов служилых людей, чинов думных, стольников, стряпчих, дворян московских, дьяков. Род Труниных – это потомственные военные, дети боярские – погранцы. Ареол расселения рода Труниных можно проследить на карте засечных черт. Дервни и поместья принадлежавшие роду – находились в самом центре этих линий обороны. А из этого можно сделать вывод, что многие представители рода оставались проживать на той территории где проходили службу.
Дети боярские рода Труниных впервые упоминаются в десятнях по Мещере 1590 года.
В монографии рассматривается процесс крепостнической колонизации Центрального Черноземья в 1-й половине XVIII века, дается анализ эволюции дворянского поместно-вотчинного фонда на этой территории. Привлечение массовых источников статистического характера позволило автору подробно исследовать размещение, социально-чиновную и родовую структуру дворянских имений в регионе.
Алфавит дворянских родов, владевших имениями в Центрально-Черноземном регионе в 1700-1762 гг.
Для краткости уезды обозначены названиями уездных городов.
Трунины
1. Верхний Ломов — 1762 год , 1 имение – 40 душ мужского пола;
2. Кадом – 1762 год , 1 имение – 10 душ мужского пола;
3. Козлов – 1762 год , 2 имения – 20 душ мужского пола;
4. Тамбов – 1762 год , 1имение – 11 душ мужского пола;
5. Шацк – 1700 год, 1 имение – 23 душ мужского пола;
6. Шацк – 1762 год , 6 имений – 110 душ мужского пола.
В книге: С. Панчулидзев. Сборник биографий Кавалергардов. По случаю столетнего юбилея Кавалергардского её Величества Государыни Императрицы Марии Фёдоровны полка: Книга II.- Кавалергарды с 1762 по 1801 гг.//СПб, 1904 г. 345 стр. упоминается Захар Васильевич Трунин, капрал Лейб-гвардии Семеновского полка. Происходит из Тамбовских дворян, пожалован в Кавалергарды в 1797 г., после расформирования Кавалергард отпущен в отставку в свой дом в село Желудево Елатомского уезда Тамбовской губернии.
Известные односельчане:
Лунина-Риччи Екатерина Петровна (1787-1886) – певица, восхищавшая Наполеона I и Пушкина. Ее имение находилось в селе Желудево.
Екатерина Петровна Лунина была единственной дочерью Петра Михайловича и Евдокии Сергеевны Луниных. Катенька Лунина была музыкально одаренным ребенком, обладала прекрасным голосом, играла на клавесине, арфе и даже пробовала себя в роли композитора. Лунина много путешествовала с матерью, была во Франции и Германии, знала хорошо музыку и обладала прекрасным голосом. В Париже, в салоне королевы Гортензии – дочери Жозефины от первого брака, первой жены Наполеона I. Будучи в Италии, она поступает в Болонскую филармоническую академию и получает в 1809 году звание первоклассной певицы и высшую награду того времени лавровый венок. После окончания академии возвращается в Россию.
Она не была красавицей. Жила в Петербурге в нижнем этаже дома князя Гагарина на Дворцовой набережной. В 1820 году (ей было 33 года) она знакомится с камерным певцом Миньяно Риччи. Риччи был графом, но из обедневшего рода. Вернувшись в Россию, чета Риччи поселилась на Никитском бульваре (ныне Музей народов Востока). В салоне Луниной бывали выдающиеся люди того времени, Крылов одной из первых читал ее свои басни, Пушкин А. С., А. И. Тургенев.
В 1828 году брак распался и Риччи уезжает домой в Италию. Она взяла на воспитание дочь своего двоюродного брата Павла Александровича Нащекина — Лизоньку.
Через некоторое время Лунина с Лизонькой и компаньонкой переезжают к матери в Раменское. Именно в Раменском ее дочка Лизонька нашла свое счастье, выйдя в 16 лет замуж за Федора Михайловича Дмитриева. А Екатерина Петровна осталась жить с Дмитриевыми и растить своих внуков, которые звали ее «бабушкой-графиней». Умерла Екатерина Петровна Лунина в возрасте 99 лет в 1886 году. И была похоронена на старом кладбище (бывшая территория комбината «Красное Знамя»), там, где покоилась ее мать. На могиле была сооружена маленькая часовенка. Когда фабрика расширялась, старое кладбище было перенесено ближе к деревне Дергаево, туда же в 1912 году была перенесена и часовенка, где-то в 1940-х годах она совсем обветшала и разрушилась, единственно, что осталось, надгробная плита.
***
В Церкви села Жолудево (В окладной книге 1676 года значится уже селом «с церковью Рождества Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа». Каменная церковь с такой же колокольней и 5-ю престолами построена и освящена в 1830 году. В состав прихода входили деревни: Авдотьинка, Ибердь и Хорошавка.), Спасского уезда, Рязанской губернии, служил дьяконом — Панов Яков Федотович (1790—1858), дед — Николая Степановича Гумилева (15 апреля 1886, Кронштадт — август 1921, под Петроградом, точное место неизвестно) — русского поэта Серебряного века, создателя школы акмеизма, переводчик, литературный критик, путешественник, офицер, георгиевский кавалер. Неоднократно бывал в селе. В 1992 году Гумилёв был реабилитирован.
Отец — Степан Яковлевич Гумилев (1836-1910) закончив медицинский факультет Московского университета в 1861 году, был назначен в город Кронштадт на должность военного врача.
Мать — Гумилёва (Львова) Анна Ивановна (4 июня 1854 — 24 декабря 1922).
***
В 1870 году в селе основана земская начальная школа. В 1880 году купцом Василием Прокофьевичем Лохиным в селе был учрежден крахмальный завод. В 1887 году завод производил 15000 пудов крахмала и имел оборот 10000 рублей. На заводе работало 38 рабочих .
Спустя 2 года Лохин учреждает в Желудево паточный завод, производивший 8000 пудов патоки с оборотом 16000 рублей. На заводе работало 10 рабочих .
В 1930 году сын Лохина, Алексей Васильевич, записанный как «крестьянин-единоличник», был арестован и осужден тройкой при ПП ОГПУ Московской области по статье 58-10 УК РСФСР.
В 1929 году из хозяйств села Желудево и деревни Ибредь (всего — 346 хозяйств) организован колхоз «Самолет».
Автор: Бабошкин Виктор Иванович.
Литература:
1. Приправочные книги г. Рязани и Окологороднего стана по письму и мере Третьяка Григорьевича Вельяминова (1596/98 гг.).
2. Писцовые книги Рязанского края XVI в. т.1. вып. 1-3. Рязань, Русское слово, 1996-2002.
3. Ю.В. Готье «Десятни по Владимиру и Мещере 1590 и 1615 гг., М.,1910.
4. Тексты боярских списков доступны через Информационную полнотекстовую систему «Боярские списки XVIII века» / Под ред. А.В.Захарова. (Боярский список 1712 г. Л. 263 об., 371, 371 об.; 1713 г. Л. 307, 409, 409 об.). zaharov.csu.ru/bspisok.pl?action=fond_all
5. Том 5. Черников С.В. «Дворянские имения Центрально-Черноземного региона России в первой половине XVIII века». Рязань, 2003. 348 с. УДК 9(c)14, ББК 63.3(2)463, Ч-492, ISBN 5-94473-004-8
«