Младший современник, земляк и коллега Д.И. Иловайского М.К. Любавский также не обошёл в своих научных трудах тему казачества.
Родился будущий историк в селе Большие Можары Сапожковского уезда Рязанской губернии (в настоящее время входит в состав Сараевского района Рязанской области). В названии села не исключается связь с упоминаемым в памятниках XVI в. этнонимом можары, в котором ряд исследователей усматривают предков современных татар-мишарей. Напомним, что в прошлом представители этой субэтнической группы неоднократно пополняли гарнизоны городовых казаков. Часть биографии М.К. Любавского связана с уездным городом Сапожком, где будущий историк окончил духовное училище. В XVI-XVII вв. подавляющее большинство населения в Сапожке составляли служилые казаки. Весьма вероятно, что эти и другие факторы в последующем наложили отпечаток на направления творческого поиска учёного.
Труды Любавского, стоявшего на позициях государственнической школы, отличаются тщательностью исследования фактического материала.
Так, его перу принадлежит вышедшая в 1894 г. в Киеве критическоя статья по поводу книги И. Каманина «К вопросу о козачестве до Богдана Хмельницкого». В предисловии этой книги автор высказывал свой взгляд на казачество и его историю, в исследовании развивал этот взгляд в деталях, а в приложениях дал пятнадцать актов, относящихся к истории казацкого землевладения.
Скрупулёзно изучив книгу Каманина, Матвей Кузьмич пишет: «Основной взгляд г. Каманина на казачество не нов. В существе это всё тот же взгляд, который высказан был В.Б. Антоновичем в составленном им предисловии к первому тому третьей части Архива Юго-Западной России, вышедшему в 1863 г. Сам Антонович впоследствии изменил свой взгляд. Нетрудно заметить, что оба эти взгляда существенно разнятся друг от друга…
…С течением времени казачье землевладение всё более и более расширялось и в начале XVII века захватило уже все так называемые «дикие поля». Очевидно, эти земли были густо населены, и потому хорошо защищены (татары предпочитали поэтому обходить казачьи земли и нападали на Московскую украйну)»
Анализируя далее Каманина, Любавский отмечает: «…в более раннюю эпоху жизни южнорусского окраинного населения гражданская и военная власть, по его словам, находилась в руках одних и тех же общинных представителей, то есть выборных атаманов, и лишь законодательная и высшая судебная принадлежала самой общине»
М.К. Любавский в этой критической статье ставил своей задачей дать весьма общую картину ранней истории казачества на основе общеизвестных указаний источников: «Не с одной только Руси отправлялись добытчики в степь. Ещё ранее, чем русские казаки, становятся известны по источникам татарские казаки. Часть татар отрывалась от орд и небольшими отрядами расходилась и бродила по степи.
Добычники выходили в степь и из генуэзских колоний на Азово-Черноморском побережье. Любопытно, что они называются также казаками и упоминаются в уставе для генуэзских колоний, составленном в 1449 г.»
Со ссылкой на работу Н.И. Костомарова о Богдане Хмельницком М.К. Любавский анализирует происхождение слова «казак»: «Весьма вероятно, что само слово «казак» зародилось в тюркско-татарской сфере и отсюда перешло и в генуэзские колонии, и на Русь для обозначения добычника, степного промышленника, человека, живущего отхожими промыслами (Н. Костомаров, «Богдан Хмельницкий». Т. I. С. 5-7. С-Пб, 1884.).
Очевидно, что слово «казак» с течением времени стало прилагаться к тому разряду людей, которые в наших летописях и венгерских грамотах называются бродниками (П. Голубовский «Печенеги, торки и половцы до нашествия татар» // Киевские университетские известия, 1883, № 11, с. 589-604.). Г. Каманин переворачивает всю историю казачества, ставит в начале то, что было в конце её…
…Казачество рано стало вербоваться на государственную службу. Это делалось уже в начале XVI века»
Тему казачества и бродников Любавский продолжал активно затрагивать также в главах V и ХVIII своей «Исторической географии России» (1909 г.). Например, в главе V «Южные пределы русской осёдлости в XII и начале XIII в. Бродники» М.К. Любавский писал: «…надо отнести и бродников (выделено М.К. Любавским) рассматриваемого времени, которые были прототипами позднейших казаков. Самое слово “казак” по смыслу своему близко стоит к слову “бродник”; и весьма вероятно, что одно из них – перевод другого. Слово “казак” занесено уже в половецком словаре в значении “передового стража, передового бойца”, человека, которого можно встретить впереди остальной массы».
Развивая тему и говоря теперь уже о служилом казачестве, в главе ХVIII «Колонизация степной украйны Московского государства» Матвей Кузьмич отмечал: «Обыкновенно, каждый новопостроенный город становился не только простым укреплением, но и пунктом постоянной русской осёдлости. В городе поселяли на вечное житьё с жёнами и детьми низшие разряды служилых людей: солдаты, стрельцы, казаки, пушкари, затинщики и воротники…»
Будучи родом с Рязанщины, историк не обошёл своим вниманием и служилое рязанское казачество: «В 1636 г. оно (московское правительство – И.Ф.) распорядилось для защиты Рязанских, Шацких и Мещёрских окраинных мест поставить в поле город, которым бы можно было в этих местах “войну от татар отнять”. Простроен был город Козлов (выделено М.К. Любавским) (ныне Мичуринск в Тамбовской области – И.Ф.) на р. Воронеже, и в нём устроены были стрельцы, казаки и всякие жилецкие люди».
Последним, заключительным трудом историко-географического цикла Любавского стал «Обзор истории русской колонизации с древнейших времён и до ХХ века», увидевший свет в начале 30-х гг. прошлого столетия
В главе VIII «Прибытие татар и перемены в размещении русского населения в лесостепных окраинных областях» на основе документального материала историк вновь обращается к теме бродников как предшественников казаков, на этот раз более подробно, продолжая рассматривать их в качестве коренных обитателей южных окраин исконных Русских земель, к примеру: «В начале следующего, XIV в., как свидетельствует одна из греческих надписей, найденных в Судаке (генуэзский город-крепость в Крыму – И.Ф.), бродники степей носили уже турецко-татарское название “казаки”»
В главе XIV «Борьба Московского государства с крымскими татарами и заселение польской степной окраины Московского государства», рассматривая процесс колонизации Слободской Украины, учёный обращает внимание на соотношение форм колонизации (казацкая, государственная, вольнонародная) и справедливо утверждает, что в зависимости от обстоятельств в различные периоды времени господствовали разные формы.
В главе XV «Заселение Донской и Уральской областей» довольно подробно показываются образование, заселение, история и военная служба Донского и Уральского казачьих войск в период со второй половины XVI до середины XIX в. Много места здесь уделено описанию казацких восстаний под предводительством атаманов К. Булавина, И. Некрасова, С. Разина и др.
В главах XVI-XVII «Заселение Приднепровской Украины во II половине XVI и в XVIII веке», «Русская колонизация Новороссии и Крыма» рассматриваются, в частности, проблемы истории украинского казачества, его борьбы с Речью Посполитой в XVII в. Пристальное внимание историка обращено здесь к истории Войска Запорожского (XV-XVIII вв.). Учёный показывает раздачу казацких земель в конце XVIII – начале XIX в. дворянам и переселенцам.
В очень интересно и живо написанной XVIII главе «Русская колонизация в Предкавказье» большое внимание уделяется истории Терского и Кубанского казачьих войск (первая половина XVI – вторая половина XVIII в.). Ярко обрисован их быт, отношения с местным населением. Рассматриваются вопросы комплектования, состава, службы казачьих войск, а также политика правительства по отношению к Северному Кавказу на протяжении XVI-XIX вв. В итоге, по оценке историка, казачья и крестьянская колонизация Северного Кавказа совместно с правительственными мероприятиями привела к тому, что к середине XIX в. и в Предкавказье в конце концов протянулась такая же самая «засечная» черта, как на степной окраине России и в Поволжье в XVI в., в Приуралье и Западной Сибири в XVII-XVIII вв. В результате того, что правительство вело постоянные войны с горцами, казачьи войска находились в особом привилегированном положении. Власти смотрели на казачьи войска «как на стратегический пункт по борьбе с горцами». Подробно освещаются проблемы социальных отношении внутри казачества, их отношений с беглыми, тип казацких поселений.
Такая работа по широте поставленных задач и по охвату материала не имела прецедента в предшествовавшей отечественной историографии
Таким образом, крупнейший российский историк М.К. Любавский также внёс свою лепту в развитие исторической науки, затрагивающей тему казачества. Если же брать авторов, так или иначе связанных с Рязанским краем, то после Любавского из рязанцев об истории казачества писали немногие. Только в 1994 г. с выходом книги Б.В. Горбунова «Рязанские казаки в XV-XVIII вв.» открылась новая веха в развитии казачьей историографии на Рязанщине.
И.А.Филатов